Дело по обвинению братьев Скитских в убийстве Комарова рассматривалось трижды. Последний раз рассмотрение его проис­ходило в Полтаве Особым Присутствием судебной палаты. Слож­ность дела заключается в том, что ни одного факта, прямо свиде­тельствовавшего о совершении этого преступления привлеченными по делу обвиняемыми, в распоряжении обвинительной власти не имелось. Однако анализ косвенных улик указывал на воз­можность совершения преступления братьями Скитскими.

Обстоятельства настоящего дела таковы. Вечером 16 мая 1894 г. в гостиницу «Европа» (Петербург) пришел студент Инсти­тута путей сообщения и потребовал комнату. Получив номер, сту­дент вышел к ожидавшей его у подъезда даме, лицо которой было прикрыто густой вуалью, провел ее в гостиницу, где они поужина­ли и вскоре закрылись на ключ. На другой день утром по звонку студента в номер был принесен чай, после чего дверь снова была закрыта на ключ. Примерно до часа из номера не было слышно ни­каких звуков. Около часа вдруг раздались два выстрела, из номера выбежала окровавленная женщина и с криками: «Спасите! Я совершила убийство и ранила себя. Скорее доктора и по­лицию — я все разъясню» и «Я убила его и себя», — упала на пол.

Во время осмотра места происшествия в этой комнате были обнаружены разбросанные в беспорядке десять просроченных квитанций на заложенные в кассе ссуд Мироновича вещи Грязнова и его же вексель в 50 рублей. По объяснению Мироновича, документы эти хранились в одном из ящиков письменного стола, откуда, видимо, и были изъяты преступником. Кроме мягкой мебели, в комнате находились шкафы и витрина, в которых были заперты ценные предметы. Однако все они находились в исправном состоянии, под замками, и ключи от них висели на их постоянных местах.

В феврале 1884 года, женившись ради получения материаль­ных выгод на Серебряковой Марии Ивановне, Имшенецкий вскоре после брака склонил ее на выдачу полной доверенности на управле­ние домом, а через месяц после свадьбы заполучил от нее завеща­ние с отказом в его пользу этого же дома и всего имущества, при­надлежавшего Серебряковой (Имшенецкой), на случай ее смерти. Как указано в обвинительном акте, после оформления всех этих документов, желая наступления преждевременной смерти жены, чтобы воспользоваться, согласно завещанию всем ее имуществом, а затем жениться на любимой им женщине — Елене Ковылиной, Имшенецкий утопил жену во время прогулки по реке на лодке.